Пособие для начинающей ведьмы - Страница 88

Обнимая тело брата, уткнулся лицом в его плечо. Жизнь уходила из Аня. Просачивалась вместе с плачем, кровью и стоном.

Не было никаких мыслей: ни о наказании, что последует за осквернение праздника, ни о славе, что придет к убийце героя, ни о жизни, что будет потом. Была одна тупая боль – агония души, сравнимая только со смертью.

Аню было так плохо, что он далеко не сразу заметил, что руки брата уже не просто лежат на его теле, в обреченной попытке его оттолкнуть, а ласково прошлись по гладкой коже под доспехом. Осознав же это, он поднял голову и, не веря себе, посмотрел в карие глаза недавнего врага. Глаза смеялись.

Вер был жив. Более того – на его лице не было ни одной царапины. Ань метнулся взглядом вниз. Кожа брата вновь стала гладкой и загорелой, и не было ни ран, ни крови.

Руки Вера вновь заскользили по его коже, и когда они поднялись еще выше, Ань ощутил и свое тело совсем по-другому.

– Но как? – Голос его звучал иначе.

– Заклятие пало. – О боги, как же он был нежен!

В следующее мгновение он стянул через голову Аня ставшую вдруг большой рубаху вместе с остатками доспехов. Его ладони легли на две девичьи груди. Вер резко сел, и она – уже она – оказалась на нем.

– Ты снова женщина, и мы все помним.

Память очнулась мгновенно. Они вспомнили века, проведенные вместе, себя настоящих и любовь, которая перенесла все препятствия и прошла вместе с ними через столетия.

– Ты жив. – Не веря себе, она водила ладонями по его груди (что так часто снилась ей по ночам), рукам, лицу. Коснулась пальцами губ, о которых так мечтала. И, всхлипнув, резко прижалась к ним ртом, впервые за десятилетия не боясь этого. Он с нажимом проник языком внутрь и сжал ее ягодицы. Она застонала, почти падая в обморок от возбуждения. В следующее мгновение он уже нес ее к кровати.

– У нас с тобой много дел, – прошептал он, накрывая своим телом женщину, которую любил тысячелетия…

…Молчание царило на поляне перед избушкой. Ива смотрела распахнутыми глазами на старую знахарку.

– Так что же это… – прошептала юная травница. – Это было проклятие? Они многие века любили друг друга и были заколдованы в людей одного пола?

– Да. Знамо так.

– Но кто мог пойти на такую жестокость?

– Я подробностей не знаю, но вроде бы они кому-то насолили…

– В предыдущей жизни, – прервал ее эльф, – они воевали против одного из самых сильных магов своего времени. Это была его месть. К тому же это давало ему большую безопасность. Вместе они были практически непобедимы, черпая свою силу в любви. А так он убивал двух гоблинов одной стрелой: они не могли быть вместе, а их умы были поглощены вечным противостоянием друг другу. Кстати, насколько мне известно, никто так и не разгадал секрет этого мага – как ему удалось изменить судьбу так сильно, поймать их души между воплощениями, создать братьев вместо двух совершенно разных людей.

– Да, – протянула будущая волшебница, – и правда. Родился как бы лишний человек, или вместо одного ребенка у одной матери родились двое у другой. Так все странно и запутанно. Но… – она мечтательно помолчала, – без сомнения, это был великий замысел.

Ямига и Т’ьелх уставились на девушку с немым ужасом.

Но тут другая красавица преподнесла не худший сюрприз:

– Я только что-то не пойму, в чем проклятие?

Теперь все вытаращились уже на нее.

– Нет, правда, в чем?

– Это же просто: они родились людьми одного пола, да еще и братьями.

– Ну и что?

– Ну как ты не понимаешь?! – горячилась Ива, которая приняла историю близко к сердцу. – Они же любили друг друга! Отнюдь не братскою любовью!

– Так в чем трагедия? Ну и любили бы! Не совсем удобно конечно же, но тысячи пар живут так и не жалуются!

Знахарка задохнулась от возмущения. Эльф положил ладонь на ее плечо.

– Ты просто переносишь нравы одного времени на другое. Тогда к этому относились строже. К тому же они родились братьями, а это уже полный разврат. Если помнишь из истории, Вер обладал полным набором качеств абсолютно гетеросексуального мужчины…

– Ге… чего? – поинтересовалась Ива.

– Это когда только с людьми противоположного пола.

– А…

– Ива, любимая, я по глазам вижу, что ты хочешь спросить, но давай обсудим это позже.

– Да я же молчу…

– Это для других ты молчишь, а для меня на твоем личике аршинными буквами написаны все твои мысли. Не дуйся, любимая… Так вот… о чем я? А! Для Вера любовь и сексуальная связь с другим мужчиной была неприемлема. Никто не знает, что было толчком для той бешеной ненависти, что сделала их легендой, но подозреваю, именно проявление чувства, которое жило в братьях, но до поры принималось за дружбу и братскую привязанность. Может, это вышло случайно. А может, Ань был человеком более свободных нравов, ведь на самом деле он являлся женщиной, – так что мысль о связи с мужчиной не могла быть ей противна.

– Ладно, с этим понятно. Но что тогда сняло проклятие? – Катерина строго посмотрела на эльфа.

– Поцелуй, – как само собой разумеющееся произнесла знахарка. Надо сказать, ее уверенность не была необоснованной: половина всех заклятий снимались поцелуями, разумеется, с различными условиями.

– Ни за что не поверю, что они ни разу не поцеловали друг друга до этого. Хотя бы по-братски. Да и не мог такой умный маг не подстраховаться. Ведь насколько я понимаю, вместе с падением заклятия им возвратилась память, в том числе – и наверняка – о том, чем им так не угодил этот маг.

– Скорее всего, подстраховался… – Эльф замолчал, словно задумавшись над ответом.